Предисловие
Дело адвоката Ольги Панченко вызвало широкий общественный резонанс в юридическом сообществе Украины. Её арест, по мнению многих коллег, стал тревожным сигналом не только в рамках конкретного уголовного производства, но и для всей системы правосудия.
После того как апелляционный суд изменил меру пресечения с содержания под стражей на залог, ситуация получила новое развитие, но вопросы остались.
Мы поговорили с одним из адвокатов защиты — Игорем Федоренко, партнёром Адвокатского объединения «DEFENSORES», чтобы разобраться в деталях громкого дела.
— Игорь, как вы считаете, почему именно сейчас органы правопорядка обратили такое внимание на адвоката Панченко?
— Считаю, что первопричиной стала активная позиция Ольги как защитника в резонансном деле. Её принципиальное поведение, отказ от любых «договорённостей» и готовность к открытой борьбе за права своих клиентов, очевидно, стали неудобными для определённых сил.
Но, конечно, это лишь одна из причин. Другая причина — желание оказать давление на адвокатуру в целом, показать, что даже защитник не застрахован от преследования.
— Выступая в деле Ольги Панченко одним из адвокатов защиты, поделитесь своими мыслями и впечатлениями после оглашения решения апелляционного суда.
— Сегодня апелляционный суд города Одессы вынес решение об изменении меры пресечения в отношении Ольги Панченко: вместо содержания под стражей — залог в размере 64 000 гривен.
Это решение я воспринимаю как шаг в правильном направлении.
С самого начала было очевидно, что арест Ольги — это не что иное, как форма давления на сторону защиты, на адвоката.
Статья, по которой ей было предъявлено обвинение, не предусматривает — даже теоретически — возможность содержания под стражей в качестве меры пресечения.
Речь идёт о ч. 2 ст. 183 Уголовного процессуального кодекса Украины.
Часть вторая статьи 183 УПК прямо устанавливает ограничения:
Арест возможен только в исключительных случаях и исключительно в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений.
Если же инкриминируемое деяние относится к категории нетяжких преступлений (наказывается лишением свободы на срок не более пяти лет или ограничением свободы), прокурор не имеет права ходатайствовать о применении содержания под стражей, а суд — удовлетворять такое ходатайство.
Исключение — если лицо скрывалось, препятствовало следствию или получило повторное подозрение.
Это прямая и однозначная норма закона.
Если меры пресечения всё же применяются вопреки этим требованиям — речь идёт о грубом нарушении процессуальных гарантий и незаконном лишении свободы.
Я искренне благодарен апелляционному суду за взвешенное, профессиональное решение. Оно позволило Ольге выйти на свободу, однако суд не стал в своём решении констатировать факт незаконности помещения адвоката Панченко под стражу судом первой инстанции. Закон прямо говорит: если человек не совершал тяжкого преступления, не имеет судимостей, не находился в розыске и не уклонялся от следствия — содержание под стражей в отношении него применяться не может. Поэтому для меня такое решение апелляционного суда является компромиссом между стороной защиты и обвинением.
Ольгу задержали и поместили под стражу незаконно. И такая же незаконность имеет место в отношении других участников дела, её подзащитных. Среди них — молодые девушки без судимостей, которых уже более семи месяцев удерживают под стражей без каких-либо законных оснований. Это возмутительно и неправомерно.
К сожалению, сегодня в Украине военное положение стало своего рода оправданием систематических нарушений закона. На судебную систему оказывается давление со стороны правоохранительных органов. Обвинения в сотрудничестве с врагом, манипуляции с уголовно-процессуальными нормами, запугивания — всё это напоминает практики НКВД. В таких условиях судьям и адвокатам мешают свободно работать и принимать законные решения.
Несмотря ни на что, решение апелляционного суда вселяет надежду. Надежду на то, что даже сегодня в Украине остаётся место для права и справедливости.
— Почему, на ваш взгляд, судья первой инстанции Науменко принял именно такое решение? Оказывалось ли на него давление, или как иначе объяснить такое очевидное нарушение закона?
Если проанализировать общую практику обращений прокуроров и решений судов по делам, связанным с нетяжкими преступлениями, видно невооружённым глазом: ходатайства о содержании под стражей в таких случаях практически не встречаются.
Ни суды, ни прокуратура, как правило, не рассматривают арест как допустимую меру пресечения — это скорее исключение из правил.
Однако именно в этом деле — как в отношении Ольги Панченко, так и других обвиняемых, в том числе женщин — была применена самая жёсткая мера: содержание под стражей без альтернативы, без права на внесение залога, несмотря на то, что они не представляли реальной угрозы обществу.
Молодые девушки находятся под стражей более семи месяцев в тяжёлых условиях, и в отношении них продолжают применять безальтернативный арест. Такой контраст с устоявшейся судебной практикой вызывает серьёзные сомнения в беспристрастности и объективности отношения к делу Ольги Панченко.
В аналогичных делах по таким же составам преступлений суды, как правило, ограничиваются возложением обязанностей, назначением небольших залогов или, в крайнем случае, домашним арестом.
Здесь же — исключительно содержание под стражей без возможности внесения залога.
Такая избирательность в применении права наводит на обоснованные подозрения о давлении со стороны обвинения. Иного логичного объяснения тому, почему в делах одной категории принимаются диаметрально противоположные решения, просто нет.
Решение суда резко выбивается из общего правового контекста, что может свидетельствовать либо о внешнем давлении, либо о сознательном искажении принципов объективности.
Аналогичные решения были приняты и в отношении всех фигурантов дела Олега Мальцева, где адвокат Ольга Панченко является защитником, включая молодых девушек, которым суд уже восьмой месяц отказывает в изменении меры пресечения — содержании под стражей.
Всё началось с громких обвинений и ссылок на условия военного положения, при которых суду фактически «закрыли глаза».
А теперь, чтобы не признавать ошибочность первых решений, суд продолжает механически их воспроизводить. В результате сами судьи стали заложниками тех решений, которые приняли в начале.
К счастью, в отношении Ольги Панченко апелляционный суд вынес справедливое решение — применил к ней альтернативную меру в виде залога, что позволило Ольге выйти на свободу. Это, безусловно, позитивный шаг. Однако крайне важно, чтобы такой же подход был применён и к другим фигурантам дела.
Убеждён: стоит лишь сравнить другие решения этих же судей и ходатайства того же прокурора — и станет очевидно, что в делах с куда более тяжкими обвинениями суды назначали значительно более мягкие меры пресечения, такие как домашний арест или залог.
В этом же случае, несмотря на отсутствие тяжких обвинений, даже молодых женщин удерживают под стражей без какой-либо возможности внесения залога уже более восьми месяцев. Это не просто правовая аномалия — это вопиющая несправедливость.
Такая ситуация выглядит как откровенное давление не только на Ольгу Панченко как адвоката Мальцева, но и на всю сторону защиты, как попытка сломить сопротивление и подавить само право на защиту.
— Решение апелляционного суда — это лишь изменение меры пресечения. Какие дальнейшие шаги вы планируете предпринять, учитывая, что, по вашим словам, уголовное производство в отношении Ольги Панченко с самого начала было открыто незаконно?
— У Ольги абсолютно такая же фабула обвинения, как и у её подзащитного — Олега Мальцева, а также у всех других фигурантов этого дела. Мы также участвуем в нём как защитники и располагаем всем необходимым, чтобы доказать невиновность наших подзащитных в указанном деле. Это касается и Ольги.
Что касается дальнейших действий в её деле — всё будет зависеть от действий стороны обвинения.
На данный момент у следствия есть все материалы для завершения расследования и передачи дела в суд, и сегодня у них два пути. Первый — уже завтра объявить о завершении досудебного расследования и передать дело в суд. Второй — затягивать процесс расследования с целью давления на Ольгу: постоянно вызывать её на допросы без процессуальной необходимости, проводить повторные обыски, устраивать провокации и иным образом оказывать давление.
От того, какой сценарий выберет следствие, будет зависеть и наша дальнейшая тактика защиты. У нас практически все материалы следствия на руках, и мы не видим в них состава преступления вообще. Мы полностью готовы к её защите в суде.
Наша главная цель — чтобы Ольга оставалась на свободе, могла в полной мере реализовывать своё право на профессию и продолжать защищать тех людей, интересы которых она отстаивала с самого начала.
— Как вы оцениваете действия адвокатского сообщества в связи с арестом Ольги Панченко?
— Реакция коллег была действительно мощной и мгновенной. Адвокатское сообщество объединилось практически сразу — это было видно невооружённым глазом. Загудело всё информационное пространство: дело Ольги Панченко стало известно по всей стране.
Это единство адвокатов сыграло огромную роль. Участие было разным: кто-то написал пост в Facebook, кто-то лично поддержал, кто-то выступил с публичным комментарием. И в совокупности всё это создало мощный общественный резонанс, благодаря которому дело Ольги Панченко стало публичным. Это, в свою очередь, облегчило работу защиты в апелляционном суде и позволило объективно рассмотреть дело, несмотря на мединое и административное давление на судебные органы.
Когда адвокатское сообщество выносит дело в публичную плоскость, особенно если речь идёт о явном нарушении прав адвоката, суду становится значительно сложнее игнорировать объективные обстоятельства и процессуальные нарушения стороны обвинения. Дело становится «некрасивым», неудобным — не только с юридической точки зрения, но и с репутационной. И в этом случае, на мой взгляд, суд осознал, что дело «шито белыми нитками» и здесь явно прослеживается давление на адвокатуру.
Если бы эту ситуацию никто не поднял, всё могло бы пойти совсем по-другому — большее внимание уделили бы позиции правоохранителей, а должного общественного баланса просто не было бы. Когда же вопрос становится предметом широкого обсуждения и может подвергнуться критике в публичной плоскости, это создаёт условия для принятия более взвешенных решений.
Я искренне благодарен всем коллегам за эту поддержку. И хочу подчеркнуть: такая реакция была абсолютно заслуженной, ведь Ольга всегда активно участвовала в жизни адвокатского сообщества, в составе Комитета защиты прав адвокатов защищала гарантии адвокатской деятельности коллег, участвовала в правозащитных инициативах. Это действительно важно.
Поддержка адвокатского сообщества и публичность — это два ключевых фактора, без которых достичь даже того результата, который мы имеем сегодня, было бы чрезвычайно сложно.
— Вы также являетесь защитником одного из обвиняемых в так называемом «деле Олега Мальцева». Скажите, оказывается ли на вас давление? Ведь двух адвокатов-мужчин уже фактически «выбили» из процесса.
— Скажу так: лично на меня прямого давления не оказывали. Однако сам факт того, что в рамках уголовного дела, в котором я участвую, без законных оснований был арестован адвокат, по сути, уже является формой давления. И не только на меня как участника процесса, но и на всю систему защиты в целом.
Но прямого давления — нет, не было, и я искренне надеюсь, что и не будет. Я давно в профессии, у меня были клиенты разного уровня публичности, и я пришёл к выводу: чем более открытая и публичная позиция защиты в резонансных делах, где решается не только судьба отдельного человека, но и судьба правосудия в целом, тем безопаснее работать адвокату.
Публичность — это своего рода щит. Ведь одно дело — действовать противозаконно втайне, за кулисами, и совсем другое — нарушать права людей на глазах у общества. В публичной плоскости такие действия представителей государства вызывают резкую реакцию: осуждение, критику, общественный резонанс.
Когда всё видно и очевидно, даже самым циничным представителям правоохранительной и судебной систем становится неудобно продолжать в том же духе. Именно поэтому я верю, что публичность помогает защищать не только клиента, но и самого адвоката — его право работать честно, профессионально и без давления.
Я считаю, что случай с арестом Ольги Панченко станет для правоохранительных органов своеобразным «сигнальным звонком». Напоминанием о том, что незаконное преследование адвокатов — это путь в никуда. Что попытки запугать, сломить и посадить всех, кто защищает права людей, — это стратегия, которая рано или поздно обернётся против её инициаторов.
Хотелось бы, чтобы дело Ольги Панченко стало именно таким напоминанием: незаконное преследование адвокатов оборачивается против преследователей.
И хочется верить, что дело Ольги Панченко стало, скажем так, переломным моментом в деле Олега Мальцева. Оно стало публичным, и теперь ситуация с другими подзащитными, которых обвиняют по нетяжким статьям, но которые всё ещё содержатся под стражей без возможности внесения залога, — становится юридически и морально необоснованной. Теперь, когда дело стало публичным, удерживать под стражей людей, которые не обвиняются в тяжких преступлениях, выглядит абсурдно.
Мы активно работаем над тем, чтобы все незаконно удерживаемые под стражей получили шанс выйти на свободу. Если нет состава тяжкого преступления, если человек ранее не судим, не скрывался — держать его за решёткой просто нет оснований. И мы надеемся, что и в отношении других фигурантов дела суды начнут выносить решения, которые позволят им выйти — пусть под залог, пусть с возложением обязанностей, но выйти из СИЗО. Это наша цель, это наша надежда. И именно над этим мы сейчас работаем максимально активно.
— Арест адвоката Ольги Панченко — это беспрецедентный случай?
— Нет. Хотя я не могу точно говорить за Одессу, поскольку практикую в Киеве, но в столице аресты адвокатов и другие формы давления, к сожалению, не такая уж редкость. Особенно сейчас это стало довольно распространённой практикой — когда следствие видит, что с подзащитным работает компетентный адвокат, который владеет важной информацией и способен построить эффективную защиту. В таких случаях очень часто пытаются «сломить» адвоката: незаконно арестовать, втянуть в дело — в надежде либо сорвать стратегию защиты, либо запугать, заставить играть по их правилам, а иногда даже получить от адвоката доказательства против клиента. Таких примеров немало.
Кстати, нам известно, что ещё до нас в этом деле Олега Мальцева уже оказывалось давление на адвокатов, участвовавших в защите. Так что, к сожалению, преследование адвокатов — не уникальное явление. Оно ещё не стало нормой, но уже превратилось в устойчивую, пусть и позорную практику.
Почему это возможно? Сценарий всегда один: если адвокатское сообщество не реагирует на нарушение правоохранителями профессиональных прав коллег-адвокатов — давление усиливается. Как только поднимается шум — ситуация меняется. Под давлением общественного внимания правоохранители чаще отступают. Как правило, появляется общественный резонанс, реагирует адвокатское сообщество — и давление временно прекращается. До тех пор, пока очередной правоохранитель снова не решит, что давление на адвоката привлекательнее, чем сбор доказательств вины, принятие законных решений и доказывание своей позиции в суде законным способом.
Всегда есть соблазн: «если сейчас посадим адвоката — испугаются и подзащитные, и он сам». И это повторяется снова — возможно в другом регионе или в другом деле. Это — та самая позорная практика, которая до сих пор живёт в нашей правоохранительной системе!
Недаром при Национальной ассоциации адвокатов Украины действует Комитет защиты прав адвокатов и гарантий адвокатской деятельности. И, поверьте, он не сидит без дела. Его работа не прекращается ни на день: выезды на обыски и задержания адвокатов — такова реальность.
Благодарим за беседу. Поздравляем с решением суда — это действительно маленькая, но важная победа. Ольге — скорейшего восстановления и возвращения к профессиональной деятельности.
От себя добавим:
Дело Ольги Панченко стало важным тестом для всей украинской правовой системы: насколько она способна сохранять свои принципы даже в условиях давления и войны. Решение апелляционного суда об изменении меры пресечения — это лишь первая маленькая победа в долгой борьбе за справедливость. Однако впереди стоит ещё более сложная задача: восстановить нарушенные права не только Ольги, но и других фигурантов дела, защитить профессию адвоката от произвола и вернуть уверенность в том, что закон в Украине всё ещё имеет значение.
Полную видеозапись заседания Апелляционного суда смотрите по ссылке.