В старые времена, когда деревья были большими, а оперуполномоченные топтали землю ботинками, а не клавиатурой, существовало золотое правило: «Факты — вещь упрямая». Если ты шьешь банду, покажи стволы, явки, расписки. Если шьешь измену Родине — дай шифровки, связных, планы захвата телеграфа.
Но времена меняются. В Одессе, похоже, изобрели новый метод расследования. Назовем его «оперативным гипнозом». Это когда следователь смотрит в пустой лист бумаги и усилием воли (или приказа сверху) видит там то, чего нет. А если воображения не хватает, на помощь приходит его величество Ксерокс.
Передо мной лежит документ, от которого у любого старого «следака» волосы встанут дыбом. Это научное заключение по делу профессора Олега Мальцева. Сухой юридический текст, но если перевести его с профессорского на человеческий, открывается бездна.
Метод «Ctrl+C — Ctrl+V»
Следствие — это ремесло. Скучное, кропотливое. Но одесские пинкертоны решили не потеть. Они взяли профессора Мальцева и его соратника Слободянюка и предъявили им букет из тяжких статей: захват власти (ст. 109), создание НВФ (ст. 260 ч. 1) и руководство этим НВФ (ст. 260 ч. 3).
Звучит страшно? А теперь следите за руками.
Эксперт-правовед читает Обвинительный акт и протирает глаза. Описание действий обвиняемых для всех трех абсолютно разных преступлений — идентично. Слово в слово. Буква в букву.
Представьте: вы поймали карманника. И пишите в протоколе: «Иванов украл кошелек». А потом добавляете: «Поскольку Иванов украл кошелек, он тем самым готовил теракт и полет на Марс». Абсурд? В деле Мальцева это реальность. Следователь просто скопировал один и тот же текст в три разные графы.
Юридически это называется нарушением статьи 61 Конституции: нельзя наказывать дважды (а тут трижды!) за одно и то же. А на языке профессионалов это называется «липа».
Фантомный переворот
Давайте разберем этот «шедевр» по косточкам. Мальцеву шьют статью 109 — «Действия, направленные на насильственную смену конституционного строя». Серьезная заявка. За такое к стенке ставили.
Но любой курсант знает: чтобы вменить эту статью, нужно доказать действие. Не мысли, не разговоры на кухне, а действие. Штурм, баррикады, захват арсеналов.
Что пишет следствие? Оно пишет про «сговор». И тут же совершает подлог. В законе сказано: есть действия, а есть сговор на действия. Это разные вещи. Но следователь лепит «гибрид»: он утверждает, что Мальцев и договорился, и совершил. При этом в тексте нет ни слова о том, какие именно действия по захвату власти были совершены.
Ни танков на Дерибасовской, ни захваченной мэрии. Только бумага, которая все стерпит. Следователь подменил реальные факты описанием цели. Он просто решил: «Раз они собрались вместе, значит, хотят свергнуть власть». Логика железная, как решетка в СИЗО.
Начальник пустоты
Дальше — больше. Мальцеву вменяют часть 3 статьи 260 — «Руководство военизированным формированием».
Тут тонкость: создать группу (ч. 1) и руководить ею (ч. 3) — это разные преступления. Руководство — это текущая работа: финансирование, вербовка, планирование операций, выдача пайков.
Экспертиза тычет следствие носом в его же документы: в Обвинительном акте нет ни одного факта, описывающего руководство. Там снова и снова переписана история про создание.
Получается парадокс: следствие говорит «он руководил», но описывает только то, как «он создал».
Это все равно, что судить архитектора за то, что он живет в построенном доме, не имея доказательств, что он там вообще появлялся. Квалификация высосана из пальца, чтобы накрутить срок
За что сидим?
Возникает вопрос: если юридическая база дела — это решето, сквозь которое свистит ветер, то зачем это все? Почему уважаемого ученого, автора книг, изданных в США, держат в клетке 15 месяцев?
Ответ прост. Когда у оперов нет фактов, они включают фантазию. Им не нужен Мальцев-ученый. Им нужен Мальцев-злодей.
Они взяли научную организацию, занимающуюся историей и единоборствами, и как сову на глобус натянули на нее «военизированное формирование». А чтобы никто не сомневался, приправили это соусом «госпереворота».
Это называется имитация бурной деятельности. Система работает на самосохранение. Ей проще нарисовать три статьи под копирку, чем признать, что они посадили невиновного человека.
Только вот беда: бумага может и стерпит, а история — нет. Экспертиза доктора наук Берзина — это не просто документ защиты. Это приговор профессионализму тех, кто шил это дело белыми нитками.
Когда воображение заменяет Уголовный кодекс, правосудие превращается в дешевый детектив в мягкой обложке. И финал у этого детектива будет скверный. Для авторов.